Тереза Мэй объявила, что Великобритания оставит общий рынок ЕС и будет стремиться заключить новое соглашение о ЗСТ с Евросоюзом. Брюсселю теперь следует прекратить дуться, считает Кристоф Гассельбах.

Вот и завершилось ожидание. Наконец и британцы, вслед за континентальными европейцами, несколько лучше видят как будет выглядеть выход Великобритании из Евросоюза. Это уже само по себе прогресс. Очень долго многие вынашивал самые разнообразные надежды, даже на то, что Brexit можно предотвратить с помощью нового референдума.

В последние месяцы дискуссии точились, прежде всего, о том, сможет ли Великобритания остаться частью общего рынка ЕС и после выхода из состава Союза. Ответ ЕС был однозначным: нет! Мол, собирать вишенки на торте британцам не дадут — или полноценное членство, либо — ничего. Председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер перед референдумом даже озвучил строгое предупреждение:

«Дезертиров не встречают с распростертыми объятиями!».

Злорадством ЕС только себе навредит. И до сих пор во многих заявлениях из Брюсселя по поводу Brexit чувствуются нотки злорадства, к примеру, падением курса фунта-стерлинга, а также желание наказать Великобританию. Дисциплинировать нужно всех 27 членов, которые остаются в ЕС. Ведь этим ЕС лишь усиливает евроскептические настроения и экономически вредит себе. Как раз таки немецкие экспортеры должны иметь интерес в получении беспрепятственного доступа на британский рынок — одного из важнейших для них. Каждый пятый экспортированный из ФРГ автомобиль идет в Великобританию.

Теперь британцы чувствуют себя вынужденными искать новых путей и переходят в наступление. Они хотят выйти из общего рынка и предложить ЕС соглашение о зоне свободной торговли, которое попытается максимально сохранить имеющиеся сегодня преимущества общего рынка. В выступлении Мэй можно разглядеть как вызов, так и гордость. Великобритания не хочет быть просителем в Брюсселе. Зато королевство хочет открыться всему миру. Знаменательно, что избранный президент США и сторонник Brexit Дональд Трамп уже предложил Лондону двустороннее соглашение о свободной торговле. И если посмотреть с какими бесконечными трудностями Евросоюз заключает международные торговые соглашения, вполне возможным представляется то, что и другие третьи государства как Китай или Бразилия, тоже заключат отдельные соглашения с Великобританией.

Немного британцев хотели именно такого. Те, кто голосовал за Brexit, хотели прежде всего контроля над миграцией. И, в отличие от распространенной в Германии мысли, речь при этом идет не только о нынешних, но и будущих гражданах ЕС. Предыдущего премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона снова и снова в интервью перед референдумом спрашивали, как он хочет предотвратить то, чтобы сотни тысяч мигрантов, которые в ближайшие годы получат в Германии гражданство, не поселились в итоге в Великобритании, и Лондон не будет оказывать на это влияния. Ответа на это Кэмерон не имел. Политика неконтролируемой иммиграции Ангелы Меркель, наверное, и добавила решающие несколько процентов, которые определили итог референдума в пользу Brexit.

Помогает не давление, а создание привлекательности. Однако решение уже принято. Подумать, впрочем, уместно и в Берлине, и в Брюсселе. В предупреждении Юнкера относительно дальнейшего дезертирства звучала растерянность, ведь, мол, как может в голову прийти идея повернуться спиной к такому прекрасному, хорошо известного брюссельскому миру. В этом мире сомнения в самом себе не возникают. Выход Великобритании из ЕС ставит под серьезный вопрос это объединение в том виде, в котором оно существует. Однако это не опасное состояние, наоборот — здоровый. Европейская идея — фантастический проект. Однако эта идея продолжает существовать не из-за давления и наказания, а благодаря собственной привлекательности.